Опыт работы исправительных центров, в которых могут отбыть часть срока даже люди, осужденные за тяжкие преступления, нужно распространить на все регионы. А самих сидельцев стоит активнее мотивировать к труду, поскольку это верный путь к их возвращению в социум и профилактика повторных преступлений. К такому выводу пришли сенаторы после посещения исправительного центра в столичном Зеленограде 18 июля.
Встали на путь исправления
Здесь нет вышек и колючей проволоки, конвойных с собаками и строгих патрулей. Функционирующий как исправительный центр участок колонии-поселения №2 для порядка обнесен забором, на входе дежурит сотрудник и еще несколько инспекторов — внутри жилого модуля. На окнах — решетки, а на каждой кровати — ФИО и фотография осужденного, статья УК, дата посадки и срок заключения. Это все, что внешне роднит исправительный центр с колонией. В нем, конечно, действует специальный режим для постояльцев, но те, кто сюда попадает, к строгому распорядку давно привыкли.
Сейчас в России около 180 тысяч заключенных имеют право отбывать наказание в виде принудительных работ, рассказал «Парламентской газете» замглавы Минюста Всеволод Вуколов. Это те, кто непосредственно приговорен к ним судом к такой мере, а также сидящие в колониях уголовники, которым позволено после отбытия двух третей срока обратиться в суд за получением разрешения на работу в родном регионе и трудоустроиться на обычном предприятии.
По всей стране создано 20 тысяч мест в исправительных центрах, 12 тысяч человек уже работают в этих относительно мягких условиях, сообщил Вуколов. По прогнозам Минюста, к 2025 году своим правом на труд для искупления вины воспользуются до 80 тысяч сидельцев, и ведомство планирует обеспечить рабочие места каждому из них. Причем если на первых порах исправительные центры оборудовали непосредственно на территориях пенитенциарных учреждений, то теперь Минюст предлагает возводить жилые модули заинтересованным в рабсиле предприятиям за свой счет.
За решетку не хотят
Исправительный центр — это, по сути, общежитие, из которого его постояльцы каждое утро отправляются на работу. В этом убедились сенаторы Андрей Клишас, Инна Святенко, Дина Оюн и Владимир Полетаев, которые осмотрели помещения и пообщались с осужденными. Последние, к слову, были одеты не в черные арестантские робы, а в униформу предприятий, на которых работают. Они заняты в организациях ЖКХ, на стройках, в том числе по проекту реновации, трудятся в метро и на ремонте дорог — на общих основаниях, то есть вместе с другими членами коллектива. Средняя зарплата — в районе тридцати тысяч рублей, что для Москвы не много, но гораздо больше, чем можно заработать в колонии.
«Нужно учитывать и квалификацию: чем она выше, тем больше зарплата, а здесь в основном ребята разнорабочие, — отметила глава Комитета Совфеда по социальной политике Инна Святенко. — Но важно, что у них идет трудовой стаж, из зарплаты удерживаются исковые требования, подоходный налог они платят, как и любые работники».
За год, что существует исправительный центр, через него прошло около пятисот человек. Ни один из них не совершил повторного преступления, а нарушений режима зафиксировали всего несколько.
«Люди, которые их допустили, очень быстро осознали свою ошибку, поскольку не хотят вернуться назад, в колонию, — сказал глава Комитета Совфеда по конституционному законодательству и госстроительству Андрей Клишас. — Мы не раз говорили, что главная задача наказания — не допустить повторного совершения преступления, и такой способ социализации людей оказался эффективным. А значит, его нужно развивать повсеместно».
Руководство центра обратилось к законодателям с просьбой внести изменения, позволяющие осужденным регистрироваться в муниципальных образованиях рядом с местом работы. Сенаторы обещали пойти навстречу и подумать, как сделать работу исправительных центров еще эффективнее.
Сначала работа — потом УДО
Возможность заменить лишение свободы принудительными работами появилась в 2017 году. Это можно сделать, если заключенный отмотал не меньше четверти срока за преступление небольшой или средней тяжести, не менее трети срока — за тяжкое и не менее половины — за особо тяжкое преступление. В каждом случае решение о замене принимает суд, учитывая характеристики и поведение за решеткой конкретного человека и оценивая его мотивацию к исправлению посредством труда.
Сроки, после которых человек может попроситься на принудительные работы, меньше, чем для условно-досрочного освобождения. Это, как полагали юристы, ухудшало положение осужденных при исчислении судами сроков возникновения права на УДО после замены неотбытой части наказания более мягким видом. Поэтому в 2022 году приняли закон, по которому срок, когда может быть применено УДО, исчисляется с момента начала срока отбывания изначального наказания. Таким образом, находясь в исправительном центре, сиделец может подать документы на условно-досрочное освобождение.
В России созданы 219 исправительных центров. При этом, как выяснил опрос ВЦИОМ, большинство россиян поддерживают идею привлекать к работе уголовников. С тем, чтобы на крупных стройках и промышленных объектах вместо мигрантов трудились осужденные, согласен 71 процент респондентов.
Тюремное население в России ежегодно сокращается. В 2020 году впервые количество содержащихся колониях, тюрьмах и СИЗО стало меньше полумиллиона человек. В прошлом году, по данным Росстата, в учреждениях ФСИН содержались 477,2 тысячи человек, из которых 370,6 тысячи — в исправительных и воспитательных колониях.