Сегодня лыко, действительно, мало кто вяжет в России. Хотя каких-то сто лет назад это был один из самых ходовых материалов.
Лыком называли особую прослойку на стволе лиственных деревьев, которая находилась прямо под корой. Само же слово произошло от праславянского lyko, что означает кору липы или ивы. Первые упоминания лыка ученые нашли в документах XII-XIII веков. Уже тогда этот материал и предметы из него собирали с крестьян в качестве дани, сообщается на сайте культура.рф.
Чтобы получить ценный материал, дерево срубали, обтесывали ветки, обдирали кору и только после этого полосками срезали само лыко. Но чтобы сделать пригодным для использования, его еще очищали, вымачивали в соленой воде, выдерживали на солнце — в каждом регионе был свой секрет.
Вплоть до XV века из лыка плели кольчуги и щиты, корзины и мебель — столы, стулья, кресла. Но самым популярным изделием из него были лапти. Кстати, на изготовление одной пары требовалось срубить три-четыре дерева. И все равно лапти стоили дешевле, чем любая другая обувь.
Лапти повсеместно носили вплоть до 30-х годов прошлого века. Сегодня же их иногда используют как обувь для бани, реже — в деревнях — как обувь для дома. Правда, нынешние лапти потеряли «пятку» и выглядят скорее как сабо.
Большим спросом до сих пор пользуются и лапти-сувениры. Они могут быть и крошечными — в виде брелока, и в натуральную величину — такие можно повесить на стену и даже приспособить для хранения мелких предметов, например ключей.
Также из лыка сегодня делают мочалки для бани. Используют этот материал и для изготовления народных кукол-сувениров. До сих пор лыко идет на малярные кисти.
Из-за дешевизны материала и простоты его использования со временем само это слово стали применять для обозначения легкого дела, с которым справится даже ребенок. Считается, что именно так и появилось выражение «лыка не вяжет», то есть совсем ничего не может.
Позднее выражение закрепилось применительно к нетрезвым людям, которые настолько пьяны, что ни на что не способны. Такой оборот, например, использовал Михаил Салтыков-Щедрин в «Истории одного города»: «Обернулись, ан бригадир, весь пьяный, смотрит на них из окна и лыка не вяжет».